Родился 10 декабря 1937 года в с. Яровая Краснолиманского района Донецкой области (Украина). Отец – Иваницкий Владимир Селиверстович. Мать – Иваницкая Мария Михайловна. Супруга – Иваницкая Татьяна Владимировна. Сыновья: Владимир, Михаил. Дочь – Екатерина. Внуки: Иван, Александра, Никита, Анна, Мария, Анастасия.
Сегодня это трудно себе представить, но триумфальная спортивная биография А. Иваницкого вообще могла не состояться. В 4-летнем возрасте будущий борец пережил Ленинградскую блокаду. Его и брата Юрия спасла Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера. Изможденных, опухших от голода, уже переставших ходить, январской ночью братьев вывезли по Ладоге в тыл. Затем было возвращение в освобожденный от блокады город, начальная школа и дворовый доморощенный спорт. Лапта, городки, казаки-разбойники, конечно - футбол и хоккей, где мяч и шайбу заменяла пустая консервная банка, разнокалиберные лыжи и коньки, велосипед (единственный на весь двор), самокаты и прочая ребячья «самодеятельность» – все это было той своеобразной детской спортивной вольницей, в которую с упоением, с жадностью бросались послевоенная питерская детвора.
Удивительно, но один только ленинградский двор (так называемая «Дурдинка» – дом с башенкой на углу Обводного канала и Лиговского проспекта) дал стране двух олимпийских чемпионов: Эльвиру Озолину, победительницу в метании копья в Риме в 1960 году и Александра Иваницкого, завоевавшего «золото» в Токио в 1964 году.
Любопытная деталь – сам Иваницкий никогда, даже в самых смелых своих мечтах не видел себя ни спортсменом, ни тем более борцом. Учась в техникуме, он посещал музыкальный кружок. Научился играть на контрабасе, начал осваивать саксофон. Он считал, что «большой» спорт для него заказан, как и для всех перенесших блокаду. До сих пор он не может объяснить, почему на школьных уроках на последних страницах тетрадей он почти машинально рисовал богатырей.
В борцовский зал его за руку, чуть ли не насильно привел приятель, который услышал, что там ищут высокорослых ребят. Александру в ту пору исполнилось 17 лет, он вымахал под 190 сантиметров, и хотя не мог ни разу подтянуться на руках на турнике, решился переступить порог борцовского зала. Буквально через месяц состоялся чемпионат Ленинграда по борьбе самбо среди юношей, и произошло настоящее чудо: Александр стал чемпионом в тяжелом весе.
Он так вспоминает о своем первом чемпионском титуле. Борцом он был, разумеется, еще «никаким» - так, какие-то разрозненные начальные навыки. Вместо легких кожаных борцовских ботинок на ногах - тряпичные гимнастические тапочки. Правда, перед соревнованиями ему выдали во временное пользование спортивную форму. Борьба проходила в актовом зале какого-то профтехучилища. Зрителей не было, поэтому спортсмены раздевались прямо в партере, складывали одежду на спинках кресел - каждая команда особо, оставляя одного в качестве охранника. Александру поручили сторожить пальто, чемоданчики, ботинки, шарфы - он ведь был тяжеловесом, а значит, выступал в числе последних. Попав впервые на соревнования, он с интересом за всем наблюдал: как вызванные на ковер борцы сходятся по свистку на середине, пожимают друг другу руки, расходятся в противоположные стороны, поворачиваются друг к другу лицом и – схватка начинается.
«Мне тогда, – вспоминает Александр Владимирович, – сразу же пришла в голову мысль. Вот они пожали руки, сделали шаг-другой навстречу, оказались спина к спине, затем развернулись, теперь уже оказались лицом к лицу и сошлись в захвате. А что если после того, как я окажусь за спиной соперника, мгновенно развернуться, и пока тот будет поворачиваться ко мне лицом, я уже успею броситься к нему в ноги и повалить на ковер. Ведь свисток о начале поединка уже дан, и мы обменялись рукопожатием. Так я и поступил. Соперника я от волнения толком и не разглядел - запомнил лишь лицо, усыпанное подростковыми прыщиками. Мы, как полагалось по тем правилам, пожали руки, разошлись, оказавшись спиной к спине. И когда он развернулся ко мне лицом, я уже успел подхватить его под коленки и что есть силы дернуть».
…Когда прозвучал финальный свисток, судья поднял в знак победы руку Александра, чему тот был несказанно удивлен. Оказывается, в конце концов он набрал больше баллов - всего лишь на «четвертушку» (была и такая оценка, самая низкая по тем временам, в одну четверть балла). За кулисами его поздравляли, жали руку, тормошили, а он был почти невменяем - от усталости, от переживаний, - но запомнил на всю жизнь одобрительные слова тренера: «А знаешь, у кого ты выиграл? У самого чемпиона Ленинграда прошлого года!»
Александр помнит предельно ясно свою реакцию на эти слова до сих пор. Он чуть не рухнул от страха на дощатый пыльный пол за кулисами. «Если бы кто-нибудь перед схваткой, – признается Александр, – догадался намекнуть мне, с каким титулованным соперником мне, зеленому новичку, придется бороться, я ни за что бы не выиграл». Видимо, в соревновательной суматохе его просто забыли предупредить. Именно это незнание о грозившей ему «опасности» и породило победу… Если говорить о самых интересных страницах борцовской биографии Александра Иваницкого, прежде всего надо отметить, что его появление на спортивной арене в роли тяжеловеса (или супертяжеловеса, как теперь именуется эта весовая категория) положило начало совершенно новому типу тяжеловеса. Раньше настоящим тяжеловесом считался лишь тот борец, кто имел вес не менее 125 кг, и на ковре царили богатыри весом и под 140, и под 200 кг (например, американец Тейлор на Мюнхенской олимпиаде в 1972 г.). Александр стал родоначальником совершенно иного типа атлетов – высокий, поджарый (боевой вес 105-107 кг), великолепно сложенный и, главное, вооруженный отличной техникой. В скорости выполнения приемов, их разнообразии, тактическом рисунке поединка он не уступал так называемым «мухачам», то есть борцам легких весовых категорий. Прямым продолжателем этого стиля в последующем стал тяжеловес Александр Медведь, трехкратный олимпийский чемпион. А в классической борьбе нагляднее всего подобный типаж представлен уже современным атлетом, также трехкратным олимпийским чемпионом, легендарным Александром Карелиным. Следует повторить, что А. Иваницкий был родоначальником этого направления: он своей борьбой, своими победами доказал, что тяжеловесу нет необходимости обрастать броней жировых напластований.
Сам Александр не любит повествовать ни о своих подвигах, ни об изнурительной спортивной доле. Ему претит, когда какая-либо спортивная знаменитость позволяет себе стенания по поводу изматывающих тренировок, травм, нервных срывов. Его точка зрения проста: если человек занимается своим любимым делом, ему всё в радость. Если с натугой – бросай, сел не в свои сани. Спортсмена ведь никто не понуждает. Он занимается тем или иным видом спорта по доброй воле, а раз так - «нечего нудить».
Не забывал Александр и об образовании: в 1957 году он окончил Ленинградский радиотехникум по специальности гидроакустик. В 1966 году получил диплом Государственного центрального института физической культуры (ГЦОЛИФК) в Москве (педагогический факультет). В 1979 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС (факультет журналистики).
Любимый «конек» Александра Иваницкого – тактика поединка. При встрече с юным поколением борцов он обязательно рассказывает о своем поединке с Александром Медведем на Спартакиаде народов СССР 1959 года в Москве. Оба они незадолго до этого были включены в состав сборной СССР по вольной борьбе, оба боролись в тяжелом весе. Эта весовая категория считалась особой. Редко удается воспитать тренеру настоящего тяжеловеса. И на тренировках партнера себе подстать подобрать сложно. Поэтому двум Александрам постоянно приходилось меряться силами друг с другом. Сколько вместе провели спаррингов – сотню, две – никто не считал. На официальных соревнованиях один раз выиграл Иваницкий (отборочные соревнования перед поездкой сборной страны в Японию), другой раз победил Медведь (чемпионат страны 1961 г. в Минске). А так - сплошные ничьи. Не толкотня, не пыхтение, а действительно боевые ничьи: кто-то выигрывал, потом отыгрывался, приемы - один за другим, а в результате – ничья. Знали-то друг друга как облупленные…
Ничья на той спартакиаде была нужна Александру Медведю как воздух. В этом случае он становился бронзовым призером и получал шанс сразу войти в тяжеловесную элиту сборной СССР. Иваницкому же для получения бронзы была нужна только победа, и тогда он тоже попал бы в число избранных. Истекала последняя минута поединка, измотавшего обоих до предела. Пот застилал глаза, а на судейском табло значилась ничья. «Бронза» уплывала из рук Иваницкого. Ему позарез нужен был напоследок хотя бы один результативный бросок, необходимо хотя бы «через не могу» вырвать у Медведя один балл.
Вот как об этой последней минуте рассказывает сам Александр: «Секунды таяли с неумолимой быстротой. Я заметил, что в спешке Медведь раза два украдкой бросил взгляд на часы. Я видел, он устал не меньше моего, что он весь в напряжении - ждет не дождется, когда истекут последние секунды и раздастся гонг. И тут меня словно осенило. Надо ухитриться развернуть его спиной к часам. Сделать так, чтобы он не видел стремительного бега секундной стрелки. Мы на середине ковра. Часы за спиной противника. Ух, получилось! Мы полусогнутые, Медведь напряженно смотрит мне в глаза, понимая, что я в последнее мгновение ринусь в отчаянную атаку. Я чуть приподнимаю голову, как бы давая понять, что поверх Александра смотрю на часы. На моем лице он читает полнейшее разочарование. Вот-вот прозвучит свисток арбитра. Делаю шаг навстречу Медведю. Протягиваю руку для приветствия. Он тоже, облегченно вздыхая, распрямляется. На лице его появляется подобие улыбки, в которой вся усталость и удовлетворение оттого, что наконец-то все так благополучно для него разрешилось. А я в молниеносном броске уже у него в ногах. Рывок – и Александр, как говорят борцы, «на втором этаже». Я знаю, что для верного броска, а значит, для столь желанной победы у меня есть еще в запасе три-четыре секунды. Зал просто ахнул: что-то будет! А меня душит дурацкий хохот - хохот до колик, до слез. И нет уже сил для броска, руки сами разжимаются, и Медведь то ли выскальзывает, то ли сползает со «второго этажа» на ковер. Свисток. Ничья. Бронза у моего друга. А я не могу остановиться. Ну надо же, на какой пустяковине провел соперника! В зале тоже смеются. На трибунах болельщик свой, профессиональный - зрители оценили и замысел «трюка», и его исполнение, и растерянность оторванного от ковра Медведя, и то, что броска… не было. И тогда, и теперь доволен и я, что махнул рукой на верный выигрышный балл и на бронзовую медаль. Их еще много будет впереди, – добавляет Александр, – а вот такой спонтанной импровизации забывать не надо. Они дорогого стоят». Начиная с 1962 года А. Иваницкий выступает в печати, написал ряд книг, в том числе «Тайная сила ростка», «Удаль молодецкая», стал автором документальных телефильмов («Залог победы», «Жизнь после жизни» и др.), занимался преподавательской деятельностью на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, в преддверии московской Олимпиады организовал там спецкурс «Спортивная телерадиожурналистика». После завершения спортивной карьеры в 1967 году был принят на работу в отдел спортивной и оборонно-массовой работы при ЦК ВЛКСМ на должность заместителя заведующего отделом. Отвечал за развитие массовых подростковых соревнований «Кожаный мяч» (футбол) и «Золотая шайба» (дворовый детский хоккей). В 1973 году был назначен Главным редактором Главной редакции спортивных программ Гостелерадио СССР.
На спортивном телевидении своим высшим достижением Александр считает Олимпиаду-80. Проходила она, как известно, в сложной политической обстановке, что, впрочем, не умалило ни значения Игр, ни их масштаба. Такое огромное комплексное спортивное мероприятие проходило в стране впервые. Телевизионный вариант Гостелерадио СССР должно было обеспечить для всего мира. Многим хотелось, чтобы у русских все сорвалось – опыта-то никакого…
Ситуация осложнялась еще и тем, что спортивное телевидение всегда служило своеобразным полигоном для всех остальных телевизионных форм. Именно в спорте впервые опробовались все новинки: замедленные повторы, телесъемки в движении, с воздуха, на мотоциклах, автомобилях, подводные съемки. Именно в спорте нашли применение миниатюрные телекамеры. Тем более новое слово обязаны были вносить Олимпиады: во-первых, они делались всей мощью той или иной страны, а во-вторых, Игры делались интернациональной командой.
Москве же нужно было опираться только на свои силы. И тогда А. Иваницким была воплощена в жизнь следующая задумка: за 4 года до Олимпиады он с помощниками перешерстил все областные, краевые и республиканские телестудии, отобрал режиссеров не просто талантливых, а тяготеющих к тому или иному виду спорта, более того, знающих о нем не понаслышке. Затем на все предшествующие Олимпиаде 4 года закрепил каждого режиссера за «своим» видом спорта. Они отвечали за его показ на Гостелерадио, выезжали на сборы в команды, посылались в соцстраны на стажировку. А перед самой Олимпиадой впервые в истории спортивного телевидения в Москве в концертной студии Останкино собрал всех ведущих спортивных режиссеров мира. Три дня шел семинар, на котором наши «спецы» перед столь представительной аудиторией защищали каждый свой проект, свою концепцию показа своего «родного» вида спорта на Олимпиаде. Пройдя такое горнило, они не ударили лицом в грязь во время самих соревнований, и даже самые предвзятые критики - американцы, наблюдавшие за каждым нашим шагом в самой Москве, в Останкино, где у них была своя законспирированная по случаю бойкота студия, ничего не могли сказать.
Дело в том, что еще до Олимпиады-80 Александр Иваницкий сумел внедрить в наше спортивное телевидение еще одну новинку, разделившую стилистику спортивной телережиссуры на «до» и «после» Олимпиады. Названия у нее до сих пор нет. Сам же Александр окрестил ее «крупным планом». За плечами Александра до прихода на телевидение был большой спорт и журналистика. У него не было режиссерского образования, тем более - телевизионного. Но с первых же своих шагов на новом поприще он обратил внимание на то, что все виды спорта (чаще других хозяевами телеэкрана были футбол и хоккей) показываются как бы с высоты птичьего полета. Главная камера, камера номер один, ставилась по центру поля на самой вершине трибун. Она-то в основном и давала картинку, рисунок всей игры, сверху ведь четче всего видно все поле, все комбинации. Но эта телекартинка, по мнению Александра, была лишена эмоции, то есть ей недоставало крупных планов: лиц игроков, тренеров, болельщиков. Пытаясь разобраться в своих сомнениях, Александр вступал в разговоры с режиссерами. Общая их точка зрения была таковой: главное – рисунок, нельзя разрывать ткань игры, разрушать ее вставками крупных планов. Телекамера – это глаза болельщика, взгляд с трибун человека, который хочет любоваться футбольными кружевами и не хочет при этом, чтобы ему кто-то мешал.
А. Иваницкий принимал их возражения, но про себя продолжал с ними свой творческий спор. Ведь спортсмен, рассуждал он, не видит себя со стороны, тем более с высоты птичьего полета. Но разве от этого у него меньше эмоций, чем у болельщиков? Он же внутри события, где все крупно: мяч, руки, ноги, свисток арбитра, напряженное лицо вратаря, радость от забитого гола удачливого нападающего или огорченная гримаса мазилы.
Долго пришлось убеждать режиссеров, но все же получилось. Была найдена та соразмерность в применении крупного плана, которая не разрушала ткань трансляции, а, наоборот, обогащала ее, насыщая эмоциями, присущими любой игре; была выработана такая мгновенная кнопочная реакция, которая позволяла в доли секунды давать нужный план, переключая телекамеры, насыщать экран реалиями спортивных противостояний. На московской Олимпиаде впервые в мировой практике это было воплощено как бы в единый почерк, стало единым подходом в показе спортивного зрелища. Режиссеры будто обрели крылья, творчески выросли. Ведущий режиссер Олимпиады Ян Садеков даже умудрился увидеть своим телеоком трепещущие крылья стрекозы, севшей на лопасть весла «восьмерки» за миг до старта лодки. И трепет ее крыльев чудесным образом передал безмолвное напряжение ожидания. А еще А. Иваницкий гордится тем, что Гостелерадио СССР в ту пору стало лидером спортивного вещания в мире. Пожалуй, ни в одной стране не было телестанции, которая в течение года давала бы более 700 часов спортивного вещания, не оставляя «за бортом» ни одно крупное спортивное событие. Тогда на голубом экране находилось место и футболу, и хоккею, а также биатлону, легкой атлетике, фигурному катанию, спортивной и художественной гимнастике, лыжам, утренней зарядке, городкам, планерам, парашюту и багги, очеркам о наших прославленных спортсменах и тренерах. Спортивное телевидение тогда говорило на понятном для большинства языке о мужестве, добре, верности…
В 1991 году А. Иваницкий перешел на вновь созданный телеканал РТР, где возглавил спортивную редакцию «Арена» - точнее, начал создавать «с нуля» спортивное вещание. «Арена» на тот момент имела в своем распоряжении один шатающийся стул, но через полгода РТР уже показывал зимние Олимпийские игры из Альбервилля. Наряду со становлением спортивного телевещания на общенациональном государственном телеканале А. Иваницкий явился инициатором создания первого в истории нашей страны специализированного спортивного спутникового телеканала «Метеор-Спорт» (1996). Канал работал в экспериментальном режиме в течение месяца, круглосуточно показывая летние Олимпийские игры в Атланте. В 1993 году А. Иваницкого избирают в Бюро спортивных экспертов Евровидения.
10 декабря 1997 года Федерация борьбы России, отмечая 60-летие А. Иваницкого, вручила ему памятную планшетку, на которой выгравировано: «4-кратному чемпиону мира, чемпиону Олимпийских игр по вольной борьбе. Великому тяжеловесу России, который не проиграл ни одной схватки и ни одного балла зарубежным тяжеловесам». Вот этим своим рекордом, известным только узкому кругу посвященных, А. Иваницкий гордится, наверное, больше всего.
Александр Владимирович Иваницкий - Заслуженный мастер спорта СССР, олимпийский чемпион (1964), четырехкратный чемпион мира (1962-63, 1965-66), чемпион СССР (1964-65). Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1965), Дружбы народов (1980), «За заслуги перед Отечеством» II степени (1996), медалями и другими знаками отличия.
Увлекается грибной «охотой», рыбалкой, интересуется живописью, музыкой, историей.
Живет в Москве.
Источник: http://bcetyt.ru |