Выдающийся жокей ХХ века, единственный в мире, кому удалось трижды завоевать Приз Европы. Гордость и национальное достояние России: выиграл 654 скачки в России, 175 - за рубежом. За четырнадцать лет выступлений на ипподромах Берлина, Праги, Кёльна, Варшавы, Стокгольма, Вашингтона, Осло... Насибов заработал для советского государства призов на миллион рублей золотом.

Насибова нет с нами уже четыре года, но память о нём остаётся не только в истории. 9 сентября 2001 года на Центральном московском ипподроме состоялись гладкие скачки на Кубок Николая Насибова - отныне самую престижную награду года, с наибольшим в истории российских скачек призовым фондом - миллион рублей. Начинается новый этап возрождения и развития конных состязаний в нашем отечестве. Информационным спонсором Кубка Насибова выступил и еженедельник "Алфавит".

Сколько он себя помнил, он помнил лошадей. И себя на лошади. А вот родителей память не сохранила. Сиротой вырос Коля Насибов на Куларском конном заводе: конюшенный мальчик - ездок - жокей. В тринадцать лет, в самый первый свой сезон на Ростовском ипподроме - весной сорок четвёртого, Насибов поразил знатоков, выиграв 40 (!) скачек. Он должен соревноваться в Москве, понял Насибов, и, представ перед начконом* конного завода в Ессентуках, чётко и недвусмысленно изложил свои планы на будущее. "Добро, - сказал начкон и подвёл парня к самому норовистому жеребцу. - Проезжай-ка, покажи, что умеешь". Испытание мальчик выдержал с блеском.

Покорять столицу Король Ростовского ипподрома - так прозвали Насибова поклонники - отправился с плетёной корзинкой, где обитала хохлатая курица, и блестящей профессиональной характеристикой, надёжно запрятанной во внутренний карман, зашпиленный булавкой. Ошалевшая от долгого путешествия, хохлатка вела себя беспокойно, слегка озадачив новое начальство Насибова. "Я привык с утра выпивать сырое яйцо и до обеда - всё," - рассказывал позже Насибов своим биографам. А обед? Одно название. Позже мастер признается: "Если бы не был жокеем - поваром бы стал". Вес "мучил" немаленького, ширококостного Насибова всю скаковую жизнь, и управлялся он с этой проблемой жестоко и не щадя себя.

Друживший с великим жокеем писатель, литературовед и лошадник-любитель Дмитрий Урнов отмечал его трепетное отношение к исторической курице. Насибов вспоминал: "В Москву приехал - курицу выпустить негде. Пришлось ящичек сделать и на замок её запирать. Курицу я до последнего времени ещё держал, но, конечно, так, для памяти, как примету. Возил её всюду с собой и столько муки за неё от таможенников принял! Один спрашивает: "Что это вы, Робинзон Крузо?" Приходи, говорю, на ипподром, посмотришь, какой я Робинзон. "А на кого ставки делать, вы подскажете?" - "Ставь на меня, не ошибёшься!".

Публика приходила "смотреть на Насибова". Им восхищались не только знатоки скачек, но и те, кто не считал себя записным лошадником, и совершенно далёкие от скачек люди. "Такие рождаются раз в столетие", - говорили о Насибове профессиональные конники. Сколько времени длится скачка? Сто двадцать секунд острейшей борьбы, где всё (или почти всё - не станем забывать случай) решают умение жокея, чувство лошади, мягкость рук и твёрдая воля и чутьё, позволяющее не просчитаться в решительную минуту и спросить с коня именно то, на что он способен.

За свою жокейскую жизнь Насибов работал со многими лошадьми. На Галопе скакал и выигрывал в начале 50-х, с тёмно-гнедым Гарниром отправился за океан - впервые в истории советского скакового дела - участвовать в Вашингтонском международном призе. Лучших жокеев двух континентов собирает ипподром Лорел. Первая международная награда - Насибов с Гарниром стали призёрами - появляется в коллекции жокея. Но лучшая, особенная лошадь в судьбе Насибова - рыже-гнедой чистокровный жеребец Анилин, рождённый в заводе "Восход". Их фотографии обошли в 60-е годы весь мир, и не было для зарубежных ипподромов эффективнее рекламы, чем имена Насибова и Анилина.

Настоящий жокей видит всю скачку. Сколько классных скакунов проиграло на последних метрах? А почему? Жокей забывал оглянуться. Такой забывчивости Насибов себе позволить не мог. При всех выдающихся качествах Анилина зарубежные скакуны, селекция которых шла с учётом единственного критерия - резвости, в один момент могли стать на финишной прямой недосягаемыми. Приходилось, пользуясь выносливостью лошади, вести скачку, стараясь вымотать конкурентов. Был у Насибова такой приём: перед последним поворотом он давал лошади передохнуть - ведь как-никак он вёл всю скачку - и через несколько секунд бросался вперёд. "Железный посыл", - говорят конники. Это труднопереводимое на обычный язык выражение суммирует способность мастера взять от лошади всю резвость, мобилизовать на бросок все скрытые резервы. Соперники, как правило, насибовского броска не выдерживали. Трибуны ипподрома в ожидании этого момента замирали, потом общий выдох сменялся восторженным рёвом: "Насибов вовсю поехал!"

"Нет такой лошади, которая может сделать два резвых броска по дистанции," - считали эксперты-конники. И так было, пока не появились в конном мире Насибов и Анилин. Весною 1967 года в Кёльне они боролись за свой третий Приз Европы. Анилин, как всегда, повёл скачку. Знатоки тактику Насибова почли бессмысленной и, главное, безнадёжной: Анилина "пасли" лучшие лошади скаковых дорожек континента - победитель Гран-при на ипподроме Сен-Клу западногерманский Люциано и француз Танеб. На финише Люциано угрожающе и уверенно подошёл к Анилину вплотную. Насибов обречён, Насибов проиграл! И тут второй рывок! Знаменитый насибовский посыл - Анилин финиширует первым. Оскару Лангену, жокею Люциано, оставалось лишь снять шляпу. "Трижды венчанный!" - восторженно писали об Анилине газеты мира. Насибов скакал на Анилине 27 раз, выиграв 21 скачку, и лишь три раза не попал в число призёров. Владельцы лучших зарубежных конных заводов пытались купить жеребца, предлагали мыслимые и немыслимые цены.

Насибов ушёл со скаковой дорожки в расцвете славы и занялся воспитанием смены. И вот уже в качестве тренера он выходит получать Приз Европы вместе с жеребцом Аденом и жокеем Александром Чугуевцем. Десять раз питомцы Насибова выигрывали Дерби, последнее взял в 1996 году жеребец Шават. А в 1997 году, в 66 лет, Николая Насибова не стало. Ушёл мастер, получивший, наверное, почти все титулы, мыслимые для советского жокея его времени, оставивший талантливых учеников. Главная мечта сбылась: он хотел быть жокеем - и стал им, и был счастлив. И лошади скачут на Приз Анилина, а теперь и на Кубок Насибова.

Насибов не любил "глотать чужую пыль". Сегодня пыли не будет - она крепко прибита дождём, она просто утонула в мелких лужицах скакового круга. Будет грязевой душ. Озабоченные фотографы берегут дорогие камеры под зонтиками, не считая за честь получить в объектив комок слипшегося песка из-под призового копыта.

Короток скаковой сезон в наших краях. В туманном Альбионе, который грех не помянуть в такую погоду, гладкие скачки продолжаются до середины ноября. Но скажем спасибо, что в столице вообще проводятся скаковые испытания: в 1991 году на ЦМИ они были прекращены по финансовым причинам, и возобновить их удалось только на финише тысячелетия. Сегодня, в день закрытия первого скакового сезона XXI века, разыгрывается приз имени "миллионера" Насибова. Призы для четырёх первых лошадей благодаря помощи спонсоров (коммерческому банку "Нефтяной", страховой компании "Сибирь" и фирме "Patrik Hellman Collection") составили соответственно 500 000, 250 000, 150 000, 100 000 рублей. В прошлом году весь призовой фонд укладывался в сумму, ныне предназначенную для занявшего третье призовое (платное) место, сегодня на скаковую дорожку брошен миллион.

Эксперты "Алфавита" начали прикидывать шансы на победу легконогой рыжей Артуры конезавода "Восход". Её, кстати, тренирует (выдерживает, как принято говорить) тот самый Александр Чугуевец. Но она - не единственная достойная претендентка. Дискуссия закончена: старт. Жокей Владимир Мелехов на Артуре рано возглавил скачку и держится впереди полкруга, круг... 3000 метров - дистанция стайерская, всё ещё может перемениться. На подходе к последнему повороту основная "группа преследователей" уже прибавила резвости, особенно мощный рывок делает рыжий Брабус под седлом Сергея Лаврикова, он и вышел вперёд. С хорошим отрывом! Мелехов, со стороны трибун снова обойдя соперников, тоже делает финишный рывок, вот он достал двух идущих за Брабусом лошадей. Артура проносится с краю дорожки, слегка обдав нас исторической грязью, и выходит на второе место. Все лидеры дружно работают хлыстом. Но девятый номер финиширует очень шустро, с нашего места не видно, удалось ли Мелехову хотя бы поравняться с ним. Колокол! "Девятый номер, за ним пятый," - делится информацией кто-то из завсегдатаев. Брабус выиграл у Артуры три корпуса.

Поклонники победителя считают его выигрыш более чем закономерным: мол, трудно кобыле против жеребца, и вообще у Брабуса такая кровь, выдающиеся и очень зарубежные предки. Жокеи, занявшие третье и четвёртое места, похоже, это мнение разделяют (они совсем рядом с барьером, и нам хорошо видны их лица и жесты, скаковая форма, словно облитая кофейной жижей); а вот Мелехов стоит с каменным, неестественно напряжённым лицом, сцепив за спиной руки и делая глубокий вдох, прежде чем с улыбкой ответить на какую-то фразу товарищей. Вряд ли его утешает, что и сам Анилин, бывало, проигрывал в поединке "езды на силу" с "ездой на резвость" и что вообще "скачки есть скачки". Выезжая на скаковую дорожку, жокей до последнего верит в себя, в свою лошадь, в удачу. В день, когда иссякнет эта вера, закончится всё - жокеи, лошади и скачки. Кубок Насибова, как и Дерби, лошадь может выиграть только раз в жизни. Это у жокеев ещё всё впереди.

Впрочем, сегодня Мелехов уже выиграл Приз в честь Президента Республики Беларусь - на "восходовском" Ригодоне. Теперь праздник на улице конного завода "Абазинский". Радостно пожимает руки друзьям и спонсорам тренер Максуд Кантакузин - тоже ученик Насибова. И Сергей Лавриков - один из тех, кто выигрывал с Насибовым-тренером Дерби. День закрытия первого скакового сезона в третьем тысячелетии стал триумфом Николая Насибова.